Жучки в мураве
Этой деревушки на карте не было. Никто не обозначал. Наверно, слишком маленькая. Или карта старая. Но, как бы там ни было, на берегу реки, пускающей блики во все стороны под лучами полуденного солнца; там, где эта самая река делает петлю, огибая лес, белела целая россыпь причудливых каменных домиков. Еще, аккуратно подстриженные, цвели в садах яблони. Они стояли рядками, ровненько, точно солдаты в строю. За деревушкой расстилался холмистый травяной ковер, по которому бродили рыжие коровы. А на светлеющем мелководье плескалась ребятня.
И над всем этим тянулись далеко в небе дымные ленты, а где-то не так далеко догорали расплющенные бомбардировками города…
Я смотрел на все это в бинокль и поверить не мог. Этого места будто и не касалась война!
Честно говоря, сначала я отмахнулся от этого миража. Я думал, что взглянув поближе, увижу измученные лица стариков, женщин и детей; каждый ждет кого-то с войны… в таких деревушках люди работают на износ, а малышня грызет одуванчики, потому что есть хочется… Дурень, я снова забыл о коровах!.. какие, к черту, одуванчики…
Со мной было двадцать солдат. Мы надеялись-таки догнать свою роту, от которой отбились неделю назад, когда отступали врассыпную. Двадцать пацанов, от шестнадцати до девятнадцати лет. Я, такой же рядовой, как они, пользовался авторитетом потому, что был в два раза старше. А управляться с молодежью я умел: у меня тогда уже было своих сыновей пятеро…
Мы спустились к полю и побрели по дороге. Ветер доносил до нас дымок чей-то бани; смех, плеск воды, мычание рыжих коров… Мозг, сдвинувшийся с ума от голода, придумал запах хлеба. Свеженького, горячего, с хрустящей корочкой…
В деревне, только поровнявшись с первым домиком, я зацепил ногой некстати подвернувшееся ведро и растянулся на траве. Мне показалось, я лежал невероятно долго. Над ухом прожужжал здоровенный шмелище, и я ясно видел суетящихся в мураве жучков. Шустрые и одинаковые, они бежали по одним им известным делам… При попытке вообразить все движение маленького мира разбегались, точно вспугнутые, все мысли… Ей-богу, вставать не хотелось. Но не мог же я тут развалиться. Я начал подниматься. Кто-то подал мне руку и, только я за нее ухватился, легко поднял меня на ноги.
Я встретился взглядом с высоким светловолосым парнем. Он был меня на голову выше. Непослушные блондинистые кудри торчали во все стороны, как репейник, а, подсвечиваемые солнцем, создавали вокруг головы ангельский ореол. Здоровяк смотрел на меня голубыми, по-детски удивленными глазами. Так мой младший на слона в зоопарке смотрел. Мне даже обидно стало. Чего уставился? Я тебе слон, что ли?
- Солдат… - изумленно улыбнулся он и обошел меня кругом, чтобы рассмотреть получше.
Я провожал каждое его движение очень и очень злобным взглядом. Видя краем глаза своих усталых и замученных ребят, понуро стоявших в сторонке, я глядел на этого детинушку, у которого мышцы из-под рубахи выпирали(вот уж кто, видно, не голодал в жизни никогда!), и думал: чего ж ты не в армии, орясина?!
Заметил, что стали собираться люди. И полно было среди них молодых мужчин, таких же беззаботных и пышущих здоровьем, как этот…
Светловолосый с любопытством дотронулся до моей винтовки, и я ударил его по руке. Он тут же испуганно отпрянул от меня, как от злой собаки…
- Солдат! – повторил он, но уже испуганно. И остальные подхватили: солдат, солдат!..
Этой деревушки на карте не было. Никто не обозначал. Наверно, слишком маленькая. Или карта старая. Но, как бы там ни было, на берегу реки, пускающей блики во все стороны под лучами полуденного солнца; там, где эта самая река делает петлю, огибая лес, белела целая россыпь причудливых каменных домиков. Еще, аккуратно подстриженные, цвели в садах яблони. Они стояли рядками, ровненько, точно солдаты в строю. За деревушкой расстилался холмистый травяной ковер, по которому бродили рыжие коровы. А на светлеющем мелководье плескалась ребятня.
И над всем этим тянулись далеко в небе дымные ленты, а где-то не так далеко догорали расплющенные бомбардировками города…
Я смотрел на все это в бинокль и поверить не мог. Этого места будто и не касалась война!
Честно говоря, сначала я отмахнулся от этого миража. Я думал, что взглянув поближе, увижу измученные лица стариков, женщин и детей; каждый ждет кого-то с войны… в таких деревушках люди работают на износ, а малышня грызет одуванчики, потому что есть хочется… Дурень, я снова забыл о коровах!.. какие, к черту, одуванчики…
Со мной было двадцать солдат. Мы надеялись-таки догнать свою роту, от которой отбились неделю назад, когда отступали врассыпную. Двадцать пацанов, от шестнадцати до девятнадцати лет. Я, такой же рядовой, как они, пользовался авторитетом потому, что был в два раза старше. А управляться с молодежью я умел: у меня тогда уже было своих сыновей пятеро…
Мы спустились к полю и побрели по дороге. Ветер доносил до нас дымок чей-то бани; смех, плеск воды, мычание рыжих коров… Мозг, сдвинувшийся с ума от голода, придумал запах хлеба. Свеженького, горячего, с хрустящей корочкой…
В деревне, только поровнявшись с первым домиком, я зацепил ногой некстати подвернувшееся ведро и растянулся на траве. Мне показалось, я лежал невероятно долго. Над ухом прожужжал здоровенный шмелище, и я ясно видел суетящихся в мураве жучков. Шустрые и одинаковые, они бежали по одним им известным делам… При попытке вообразить все движение маленького мира разбегались, точно вспугнутые, все мысли… Ей-богу, вставать не хотелось. Но не мог же я тут развалиться. Я начал подниматься. Кто-то подал мне руку и, только я за нее ухватился, легко поднял меня на ноги.
Я встретился взглядом с высоким светловолосым парнем. Он был меня на голову выше. Непослушные блондинистые кудри торчали во все стороны, как репейник, а, подсвечиваемые солнцем, создавали вокруг головы ангельский ореол. Здоровяк смотрел на меня голубыми, по-детски удивленными глазами. Так мой младший на слона в зоопарке смотрел. Мне даже обидно стало. Чего уставился? Я тебе слон, что ли?
- Солдат… - изумленно улыбнулся он и обошел меня кругом, чтобы рассмотреть получше.
Я провожал каждое его движение очень и очень злобным взглядом. Видя краем глаза своих усталых и замученных ребят, понуро стоявших в сторонке, я глядел на этого детинушку, у которого мышцы из-под рубахи выпирали(вот уж кто, видно, не голодал в жизни никогда!), и думал: чего ж ты не в армии, орясина?!
Заметил, что стали собираться люди. И полно было среди них молодых мужчин, таких же беззаботных и пышущих здоровьем, как этот…
Светловолосый с любопытством дотронулся до моей винтовки, и я ударил его по руке. Он тут же испуганно отпрянул от меня, как от злой собаки…
- Солдат! – повторил он, но уже испуганно. И остальные подхватили: солдат, солдат!..